Официальный сайтУ каждого своя школа
В этом году норильские школы в 82-й раз распахнули свои двери для школяров. У каждого из нас есть свои воспоминания, и, наверное, самые трепетные из них о своих школьных годах, о первой учительнице, о том, как в первый раз в первый класс…
Первая школа появилась у подножья Норильских гор в 1930 году. Она размещалась в трёх комнатах деревянного барака, одна из которых была предназначена под класс. В школе учились 8 учащихся, все долгане. В 1936 году школе выделили одноэтажное деревянное строение, где в классах было по 6-8- учеников. Это было суровое время, когда не хватало даже дров на отопление школы. Но в 1939 году Норильск стал рабочим поселком и назрела необходимость строительства школы, которая 1 сентября того же года приняла первых учеников. Первым директором стал Евгений Прокопьевич Самсонов, впоследствии погибший на фронте.
В документах военного периода сохранился приказ №15 по комбинату и лагерю «О подготовке школ Норильска к Новому учебному 1944-1945 году»: произвести ремонт школы на Вальке, переоборудовать под школу дом № 33 в Горстрое, отремонтировать среднюю школу поселка, изготовить школьную мебель (одних только парт – 200 штук); закупить учебники и тетради. Но главное – в этот тяжелейший для страны и комбината год укомплектовать школы учителями. Замечательными учителями, о которых спустя годы с трепетом и любовью вспоминали их бывшие ученики, как, например, Ольга Григорьевна Сапрыкина - дочь почетного гражданина города Норильска Григория Ивановича Сапрыкина, родилась в Дудинке в 1937 году, в 4-х месячном возрасте привезена в Норильск. Окончила школу №5, Норильский индустриальный институт. Ветеран труда СССР. Кадровый работник Норильского комбината.
Из воспоминаний О. Г.Сапрыкиной (записаны в 1998 году):
«В 1945-м году я пошла в первый класс. Мы тогда жили в бараке на несколько семей, жили очень дружно. Деревянная двухэтажная школа-десятилетка была недалеко. Я очень любила учиться и когда пришла в первый класс, не понимала, что значит не хотеть учиться. Пришла, уже умея читать. Когда учительница дала задание прочитать слова, я сразу и прочитала. Учительница говорит: «А по слогам?». Я говорю: «Можно я сразу?» В 1947 году мы переехали в новый дом на проспекте Сталина, но я еще полтора года ездила в свою любимую школу в соцгороде, не могла бросить любимый класс. Директором школы была Нина Константиновна Баркова, которая вела у нас уроки труда. Учили элементарным вещам: обметывать петли, шить, приучали к труду. Учительницей нашей была Анна Николаевна, которая великолепно вела наш класс.
В школу я ехала всегда с огромным удовольствием, даже в сильную непогоду. Были дети, родители которых занимали высокие посты, их возили на персональных автомобилях в школу. Один раз и меня довезли, так легковую машину чуть не сдуло на Долгом озере. Тогда там стояли снегозащитные щиты Потапова… Потом уже, намного позже, поставили капитальные щиты вдоль дамбы. Поэтому лучше было ехать на больших тяжелых американских автобусах «Маках», часто приходилось ездить на так называемых «воронках». Я выходила из дома на площадь Октябрьскую, где была остановка, и останавливался «воронок». Люди ехали на работу, я в школу. Меня подсаживали, потому что ступени у «воронка» были очень высокие. В «воронке» ездила и на занятия музыкой. Иногда стояла на остановке полчаса и больше… Холодно… Простою, руки-ноги замерзнут. Прихожу, плачу. И пешком ходила, всякое было.
В пятый класс я пошла уже в новую первую школу, где были зимний сад и спортзал (школа открылась в 1949 году). Я очень хотела поступить в английский класс, но меня определили в 5 «б», он оказался немецким. Но я с таким же рвением стала учить и немецкий, и все остальные уроки. В пятом классе сдала экзамены, тогда экзамены сдавали каждый год, начиная с пятого класса. И получилось так, что как раз построили четвертую школу и начали заполнять новыми классами. Нас перевели туда. Школа была замечательная, и класс, и самые любимые преподаватели, которые нас обожали. Математику преподавал Сергей Михайлович Гнетуло. Ботанику преподавал Анатолий Иванович Чурсин. И замечательный чертежник – Валерий Николаевич, который в разговоре «Окал». Он был совсем молодой, только что окончил наш техникум и был почти ровесник десятиклассникам, которые его принимали за своего. Приходит к нам на урок и говорит: «Здравствуйте, сейчас мы с вами будем рисовать бОрдюры». Мы все хохотали, а потом все полюбили его.
Эти наши преподаватели жили в общежитии ИТР на Ленинском проспекте. Мы к ним ходили в гости делать уроки, задачи решать. Тогда это было нормальным явлением. Математик Сергей Михайлович в таких случаях говорил: «Пусть вам решает Анатолий Иванович», сам не решал нам задачи. Было интересно, разговоры, чаепития, чистота отношений и стремление узнать что-то новое…
В 1952 году наш класс стали переводить в новую пятую школу. Нас, двух отличниц, вызвали в учительскую и предложили остаться в школе. Я отказалась, не могла оставить свой класс. Ушла вместе с классом и закончила восьмой-десятый классы уже в пятой школе. Директором школы была Дарья Федоровна Ильина, такая «классная дама», очень строгая на вид. В пятой школе запомнилась смерть Сталина. Нас собрали в спортзале, все плакали, у директора случился приступ, ее увезла неотложка. На Гвардейской площади был митинг, я пришла домой и говорю: «Как же мы будем жить теперь дальше?» Так мы были воспитаны…
Физику и астрономию у нас преподавал Георгий Владимирович Черниховский (заведующий гороно в 1962-1985 гг., почетный гражданин города Норильска). Задал задачку, посмотрите, говорит, на небо, и расскажите про звезды. Мы вышли, смотрели-смотрели, а ничего не видно, никаких звезд.
В школе были кружки всевозможные. Замечательный кружок по скульптуре вел чертежник пятой школы Эдуард Петрович Зелкин. Я ходила во многие кружки, мне все было интересно, и он, по учительски, меня ревновал, когда не получалось попадать на его занятия. Кружок пения вел Виктор Владимирович, прекрасный пианист, ленинградец, бывший заключенный. Я не обладала особенно хорошим певческим голосом, но какие-то данные, наверное, все-таки были. Он меня ставил во второй голос, и если слышал фальшь, то брал меня за руки и переставлял туда, где эта фальшь была.
Нам всегда было чем заняться. Несмотря на многочисленные актировки, мы с утра все равно бежали в школу, хотя там бывало холодно, чернила в непроливайках замерзали.
Требования к нам были серьезными. Был основной костяк из успевающих. Были средние, были и троечники. Тогда была борьба за ученика. В норильских школах по предметам готовили очень хорошо. Математику, например, в пятой школе нам преподавала Галина Константиновна Сухомлинова, она дала нам такие знания, что поступать в столичные вузы не составляло никаких особых трудностей. Мужем ее был директор первой школы Борис Данилович (с 1953 года – заведующий городского отдела народного образования – прим. Е.Сидорук), сокращенно его называли Бордан, уникальный человек. Если он ставил кол, то сам его не писал, а говорил: «Подходи, бери ручку, ставь себе кол». У меня была в связи с этим своя история. Эдуард Петрович задал нарисовать герб Советского Союза. Я просидела над ним всю ночь, с любовью вырисовывала колосья и все, что на нем было. Утром пришла на урок с готовым гербом. Эдуард Петрович мой герб взял себе на память. Но урок географии я не выучила. Учитель вызывал многих, в ответ: «Не выучил». Ставил двойки. Доходит дело до меня, меня вызывают, думая, наверное, что уж я-то не подведу, а я говорю «Не выучила, я всю ночь герб рисовала». По-честному сказала, ну и в защиту тех, кто тоже не готов был. Мне поставили кол и выгнали из класса. Так я в первый раз в жизни заработала кол.
Наши выпускники получали на вступительных экзаменах отличные оценки, несмотря на то, что были такие «защитные» справки. Справки выписывались, когда выпускник ехал поступать, в ней говорилось, что его родители работают в районах Крайнего Севера. Когда я поступала в геологоразведочный, мне один преподаватель говорит: «Да хватит Вам пятерок, и так поступите». И поставил мне «четверку». А там было пять предметов, то есть надо было набрать 25 баллов, я набрала 24».
Есть свои школьные воспоминания и у норильской поэтессы Алевтины Александровны Щербаковой, выпускницы школы №4.
«Севастопольская стала для меня родной улицей. В школе №4 я проучилась все 10 лет. Это была новостройка и в 1950 году мы пришли туда самые первые. Получилось так, что мы первые открывали дверь этой школы. Наша учительница Екатерина Петровна Глебова, моя любимая учительница, которую я, конечно, буду помнить всю свою жизнь. Мы были у нее последними, она была уже старенькая и взяла наш класс, потом ушла на пенсию. Она была настолько, светлая, душевная, всех детей она любила как своих собственных. В школе мы проводили все свободное время. Занимались в разных кружках, спортивных секциях. Сюда приходили и дети и взрослые, смотрели кино, концерты, мы участвовали в художественной самодеятельности. Школа была для нас как культурный центр».
Татьяна Игоревна Пашковская, ветеран труда России, тоже считает четвертую школу самой лучшей на свете. Родилась Татьяна Игоревна в 1949 году в Норильске. Окончила среднюю школу №4, Норильский индустриальный институт по специальности инженер-металлург. Она вспоминает: «Мы жили на улице Севастопольской… Я училась в самой лучшей школе нашего города – школе №4. 1 сентября 1956 года с огромным букетом цветов, который мне купили в нашем совхозе, я переступила порог школы и увидела самую красивую и добрую учительницу Злобину Нину Федоровну, и самую строгую, но потрясающую Ольгу Максимовну Луговую, директора нашей школы, при одном виде которой, мы просто замирали по стойке «смирно» при любой скорости движения по лестнице или по коридору. Я всегда любила учиться, учеба давалась легко и просто, в нашем доме учились все и всегда. Когда я пошла в школу, мама заканчивала наш техникум, папа учился во всесоюзном заочном институте. У нас вечно по вечерам сидели его знакомые, которые решали контрольные работы, писали рефераты и дипломы. В большой комнате стоял огромный письменный стол и горела настольная лампа, все пили чай с булочками, которые в неимоверных количествах пекла моя бабушка. Меня папа заставлял, ради интереса, на скорость решать 10-20 задач в течение определенного времени, поэтому я в школе ухитрялась задачу в пять действий решить в одно.
А какие у меня были учителя! Миненкова Т.М. – учитель английского, но мы бы не знали русской и зарубежной литературы, если бы не она. Лобова М.Д. – учитель физики, которая руководила музыкальными коллективами старшеклассников. В ее маленькой комнатке по улице Кирова,8 были все наши думы и чаяния, для литературных композиций связки нам писал Валерий Кравец, тогда еще почти не известный, а конспекты по физике у меня живы до сих пор. К.Н.Бубнова – наш учитель математики, она не позволяла не понимать эту науку, а несправедливость по отношению к нам не боялась отстаивать в кабинете директора. Шведова З.Д. – учитель ботаники – бывшая летчица эскадрильи «Нормандия-Неман». Наши мальчишки на ее уроках вели себя как в армейском строю. До сих пор с теплотой вспоминаю нашего учителя черчения Стоцкого. Кроме учебников мы переворачивали горы книг, у нас и в то время были факультативы, олимпиады, а победив, мы ездили в летние школы в Новосибирский академгородок. Мы могли, увлекшись, выпустить стенгазету метров на одиннадцать, просто стихов и рассказов, на заданную тему. Наши кружки работали с утра до вечера: мы пели, танцевали, рисовали, не вылезали из спортзала. Дети приезжали в школу из балков поселков Круглое озеро и Семерки. Моя школа, это был не только храм знаний, это был дом. Мы мало знали о зарплате наших учителей, но мы всегда знали, что нас не обидят и не унизят».