Официальный сайтК 70-летию никелевого завода
В предвоенные и военные годы силы норильских строителей были сосредоточены на объектах металлургии. Стране нужен был металл, прежде всего стратегический никель. Перед строителями стояли серьезные задачи – пуск ТЭЦ, Большого металлургического завода (БМЗ), создание ремонтно-технической базы, соответствующей возрастающим темпам строительства, изготовление на месте необходимого оборудования.
В последнюю неделю первой военной навигации стали прибывать морские суда с металлургическим оборудованием заводов, эвакуированных из прифронтовой полосы. В августе 1941 года из Мончегорска в Дудинку на пароходе «Щорс» прибыли со своими семьями специалисты комбината «Североникель». Общее число эвакуированных с Кольского Севера составило почти 4000 человек. Они помогали освоить сложное производство, обучить новичков.
Среди прибывших в Норильск специалистов «Североникеля» был 28-летний начальник цеха Иван Иевлев.
Из автобиографии И.С.Иевлева (1947 г.):
«Я Иевлев, Иван Степанович, родился в 1913 году, в селе Воецкое Барышского района Ульяновской области, в семье крестьян. С 1921 по 1929 год обучался в школе-семилетке, в 1932 году окончил Сызраньский педагогический техникум в Куйбышевской области. С 1932 по 1934 год работал преподавателем физики и математики в средней школе. В 1934 году поступил в Ленинградский Горный институт, который и окончил в 1940 году с присвоением звания инженера-металлурга цветных и благородных металлов. С 1940 по июль 1941 года работал на комбинате «Североникель» МВД СССР в г. Мончегорске, Мурманской области в качестве начальника отделения, а затем начальника электролитного цеха».
Тогда, в августе 1941-го, стоя на палубе корабля, идущего по Северному морскому пути, он, конечно, не думал, что судьба его надолго окажется связанной с Таймыром… В Норильске Иевлев сразу же был назначен начальником электролитного цеха Малого металлургического завода (ММЗ, как его тогда называли). Первое впечатление после благоустроенного Мончегорска было тягостным. Приехавших с семьями разместили в бревенчатых домах – по две-три семьи в комнате. Было тяжело, но главным, что поддерживало в те дни, была работа во имя скорой Победы. И они работали.
Еще в апреле 1940 г. в Норильске началось бетонирование фундамента Большого металлургического завода, 1 августа 1940 года была сдана в эксплуатацию опытная обогатительная фабрика. В феврале 1941-го стали монтировать металлоконструкции БМЗ. В этом же году в опытно-металлургическом цехе был получен первый электролизный никель. Это было начало…
Из приказа по Норильскому комбинату НКВД № 404 от 15 августа 1941 г. «О подготовке к работе в осенне-зимний период 1941-1942 года»:
«Особая обстановка работы в предстоящую зиму, заключающаяся в возможности насыщения цехов и предприятий Комбината рабочей силой, с одной стороны, при весьма ограниченных энергетических и материальных ресурсах, с другой, диктует необходимость особенно четкой организации и заблаговременно, тщательно сработанного плана работ всех звеньев Комбината на осенне-зимний период….Все, чем располагает комбинат на этот период – рабсила, тепловая энергия, материалы, оборудование и транспорт, должно быть использовано с максимальным эффектом и подчинено решению основных ближайших задач Комбината – обеспечению досрочного ввода в эксплуатацию главных пусковых объектов: комплекса цехов БМЗ и ММЗ, коксохимзавода, ТЭЦ, насосной №2 и водовода, а также всех связанных с ними сооружений и предприятий… Максимум внимания должно быть уделено созданию условий для быстрейшей полноценной эксплуатации ММЗ и ввода в эксплуатацию внеочередной части БМЗ».
Строителям пришлось столкнуться с невероятными трудностями. Свойства заполярного грунта, немного известные теоретически, практически были малоизученны. Приходилось строить и параллельно вести исследовательскую работу. По проекту было необходимо в кратчайшие сроки возвести заводскую трубу, на строительство которой было выделено 1100 тонн шамотного кирпича, 65 тонн цемента, 145 тонн шлаковой ваты… Зима 1941/42 гг. началась рано, уже в сентябре ударили морозы и закружили пурги. Несмотря на это, обстановка на стройке и в проектном управлении была фронтовой. Работы не прекращались даже в самые лютые холода, сильный ветер и полярную ночь, люди работали в три смены. 29 декабря 1941 года 140-метровая труба, ремонтно-механический цех, ватер-жакетный и конвертерный пролеты главного корпуса БМЗ, электролитный и обжиговый цеха ММЗ были сданы в эксплуатацию.
Из приказа начальника Норильского комбината НКВД СССР А.А.Панюкова № 78 от 20 февраля 1942 г. «О пуске внеочередной части Большого металлургического завода»:
…. Проверив состояние строительно-монтажных работ БМЗ, устанавливаю день пуска внеочередной части БМЗ с выдачей первого штейна – 23 февраля 1942 г.»
Дата была выбрана символичная – 24-я годовщина Красной Армии. В ночь с 23 на 24 февраля 1942-го, в холодном (на улице мороз -47!), продуваемом всеми ветрами цехе, где собрались руководители комбината, строители, горняки, металлурги, проектировщики, началась загрузка ватержакета, по желобу пошел первый никелевый штейн. 9 марта был пущен первый конвертор и получен первый файнштейн. 24 апреля получен черновой никель, а 29 апреля на Малом металлургическом заводе – первый электролитный. Эту историческую плавку вёл лично Иевлев.
Из производственной характеристики Иевлева И.С.:
«…В 1942 году тов. Иевлев обеспечил окончание монтажа и ввод в эксплуатацию электролитного цеха БМЗ, выдачу электролитного никеля к 1 мая 1942 года. Энергичной работой с рабочими, развертыванием социалистического соревнования, правильной организацией технологического процесса организовал ежемесячное выполнение и перевыполнение производственных планов по выдаче катодного никеля. Годовой план по отгрузке катодного никеля цехом выполнен на 150 % и план по выдаче катодного никеля на 128 %...»
Первую тонну с небольшим катодного чистого никеля отправили в Красноярск в мае 1942 года. В те годы перевыполнение плана по никелю имело под собой реальную жизненную необходимость – норильский металл был нужен фронту.
В 1943 году блестящий инженер и, безусловно, талантливый организатор производства, И.С.Иевлев получил первую свою награду – орден Трудового Красного Знамени. Годы работы в качестве начальника Большого электролитного завода, главного инженера и начальника Управления металлургическими заводами Норильского комбината отмечены орденами Ленина и Красной звезды. Приказом директора комбината от 10 января 1950 г. был освобожден от обязанностей заместителя главного инженера – главного металлурга комбината в связи с переводом на работу в Москву.
Мончегорцы, совершенно заслуженно, составили в Норильске целую плеяду специалистов. С их приездом в Норильск влились новые силы. Ведь прибыли высококвалифицированные строители, металлурги, обогатители, которые были так необходимы. В юбилейный для никелевого завода год исполняется 110 лет со дня рождения Ивана Симоновича Береснева. В июле 1941 года он был назначен заместителем главного инженера комбината.
Из автобиографии И.С.Береснева (1942 г.):
«Родился 21 сентября 1902 г. в крестьянской семье в деревне Гаревская Кировской области. Из нашей семьи прожили безвыездно в деревне только родители. Хозяйство было подвергнуто раскулачиванию, но по жалобе отца это решение было отменено. Учение свое я начал в 1910 году и прошел его в следующем порядке:1910-1913 – земская школа в деревне, 1913-1920 – школа II ступени в г. Котельниче, 1920-1927 – Горный институт в г. Ленинграде. Работать начал с 1919 года, во время учебы в школе – на канцелярской работе, а во время учения в институте – на заводах и в металлургической лаборатории института, совмещая учение со службой».
До Норильска послужной список Ивана Береснева был уже впечатляющим – мастер на заводе «Красный Выборжец» в Ленинграде, помощник директора Полевского медеплавильного завода, заместитель главного инженера Калотинского горно-заводского комбината в Свердловской области, главный металлург Средне-Уральского Медеплавильного комбината, главный инженер и зам. начальника Медно-никелевого комбината «Североникель» в г. Мончегорске. В Норильске личным приказом Завенягина (тогда уже – заместителя наркома внутренних дел) назначен на должность главного инженера по эксплуатации, впоследствии – главного инженера комбината. При непосредственном участии Береснева развивалась норильская металлургия. Это было непростое время – годы нечеловеческого напряжения, трудностей и большой ответственности за выполнение поставленных задач по вводу промышленных объектов и выпуску так нужной стране продукции.
В 1943 году Иван Береснев был назначен главным инженером проекта комплекса БМЗ, совмещая эту работу с основными обязанностями. Уже в апреле 1943-го первые 16 блоков электролизных ванн никелевого завода были поставлены под загрузку. В 1944-м стал главным металлургом. С 1948-го (и до самого отъезда на работу в Ленинград в 1951 году) – главный инженер комбината. В 1949 году за работу по освоению обогащения и металлургии в Норильске Иван Береснев был удостоен Сталинской премии. Как вспоминает о Бересневе Алескей Борисович Логинов (тоже мончегорец, директор комбината в 1954-1957 гг.) «это был металлург экстра-класса, прекрасный инженер и организатор. Многие из нас, такие крупные металлурги, как Терпогосов, Иевлев, его ученики, принимали участие в создании никелевой и кобальтовой промышленности в Союзе. Бересневу по праву принадлежит одно из первых мест».
Из текста телеграммы:
«Москва.
ГУЛГМП. Захарову.
Терпогосова… прошу направить в Норильск
Начальник комбината, старший лейтенант Госбезопасности Панюков.
15.XI.42 г. »
Так, в разгар войны, Владимир Терпогосов попал в Норильск.
Из автобиографии Владимира Вагановича Терпогосова (1947 год):
«Родился в 1914 году, в г.Владикавказе в семье служащего фотографа…Отец был призван на фронт, демобилизовался в 1944 г. Мать до замужества работала в кинотеатре Владикавказа, после того как вышла замуж стала заниматься домашним хозяйством. Сестра – студентка педагогического института.
…Окончив семь классов, в 1929 году поступил чернорабочим на строительство фабрики… В 1930 году поступил учиться в фабрично-заводское училище при фабрике кинопленки «Союзкино» в г. Шостка. В 1930 году вступил в члены ВЛКСМ.
В сентябре 1932 г. приехал в Москву для поступления в Государственный институт кинематографии. В институт меня не приняли из-за отсутствия мест в общежитии для иногородних. … Работал чернорабочим на строительстве жилых домов…»
Не сбылась мечта Володи Терпогосова связать свою жизнь с кинематографией. Вместо этого судьба уготовила ему другой путь – весной 1938 года он вернулся в родной Владикавказ, где осенью поступил в Институт цветных металлов на металлургический факультет. После окончания института инженер-металлург согласно направлению приехал на работу в Мончегорск, где руководил обжиговым и плавильным цехами комбината «Североникель», а незадолго до войны стал главным инженером. Когда грянула война, все лето и осень руководил эшелоном по эвакуации людей и оборудования комбината. Оставался на заводе «Электроцинк» во Владикавказе до самой его эвакуации осенью 1942-го. В Норильске сразу же был назначен начальником плавильного цеха БМЗ, затем – главным инженером БМЗ, Управления металлургических заводов, а с 1951-го – главным инженером комбината, сменив на этом посту Береснева. За эти годы удалось разработать совершенно новую оригинальную схему производства никеля из местных руд. Этот метод подразумевал раздельное получение никелевого и медного концентратов, что значительно упрощало дальнейших процесс получения этих металлов. Было трудно, приходилось совмещать работу на БМЗ с обязанностями по строительству других объектов, взаимодействию со службами ремонта, снабжения, транспорта. За досрочное строительство обогатительной и агломерационной фабрик В.Терпогосов был награжден орденом Трудового Красного Знамени.
Из воспоминаний А.Б.Логинова: «Случилось непредвиденное: разрушился ватержакет. Остановилась вся металлургия. Начались многочисленные совещания, расчеты. Каждый руководитель понимал, что если будет срыв на его участке, то его песенка спета. И не просто снятие с должности, а возможно, и перевод за колючую проволоку… Работали по восемь часов, потом обед, сон четыре часа, потом снова восемь часов. Не помню, спал ли я тогда вообще… Не мог налюбоваться на работу Терпогосова. Это была не просто работа – это было творчество».