Сергей Львович Щеглов: «Правда – мой главный герой»

Есть среди сотен норильских судеб одна, превратности которой послужили бы сюжетом для книги. Сергей Львович Щеглов – инженер-химик, писатель, заключенный Норильского лагеря. В Норильске он и начал писать – о себе, о людях, которые были с ним рядом, о городе, ставшем из места заключения городом, где он нашел свою любовь и судьбу.
В городском архиве хранится личное дело Сергея Львовича Щеглова. Среди документов – автобиография, написанная в мае 1948 года, спустя два года после его освобождения из лагеря. Аккуратный убористый почерк. Родился 19 сентября 1921 года в селе Ляхи Горьковской области в семье сельских учителей. Отец, Лев Львович, в молодости участвовал в революционном движении. После развода родителей в 1925 году Сергей переехал с матерью  в Муром. Александре Ивановне пришлось оставить работу в школе (не смогла принять новые принципы атеистического воспитания, так как была искренне верующей православной христианкой) и зарабатывать на жизнь шитьем.

В 1937 году родители Сергея были осуждены по статье 58, в служебной анкете, уже работая на норильском комбинате, он указал, что никаких известий об их судьбе нет. Впоследствии стало известно, что отца расстреляли вскоре после ареста, мама умерла в Казахстане, в лагерной больнице в 1947 году, отбыв весь свой 10-летний срок.

Оставшись без матери, 16-летний Сергей начал самостоятельную трудовую жизнь: работал, без отрыва от производства с отличием окончил среднюю школу для взрослых. За время учебы был принят в комсомол, активно участвовал в  школьной жизни, занимался в литературном и историческом кружках. Все это время Сергей Щеглов чувствовал на себе клеймо сына врагов народа. Дорога в Московский университет была для него закрыта, но в 1940 году он без экзаменов был зачислен на исторический факультет Московского областного пединститута. Специальность получить не удалось – 22 июня началась война. Сергей вместе с однокурсниками подал заявление идти добровольцем на фронт, а 23 июня 1941 года, был арестован по обвинению в антисоветской агитации. Проведя больше года в Омской тюрьме под следствием, был осужден.

Из воспоминаний С.Л. Щеглова:

 «В мае 1942 года меня вызывают из камеры, проводят по тюремным коридорам куда-то, в какую-то комнатку заводят. В комнате окошечко маленькое в другую комнату, вот у этого окошечка висит карандашик на ниточке, мне оттуда протискивают бумагу, и кто-то говорит: «Распишитесь». Я читаю: «студента первого курса Щеглова за антисоветскую агитацию постановлением Особого совещания осудить на 5 лет ИТЛ», и там требуется моя подпись, что я ознакомился с этим. Вот я и расписался».

Эти воспоминания о детстве, студенческих годах, аресте и «норильлаговском»  периоде были записаны архивистами на магнитофонную пленку во время юбилейного визита Сергея Львовича в Норильск в ноябре 2001 года.

Летом 1942 года Сергей Щеглов был этапом отправлен в Красноярск, где его вместе с другими заключенными погрузили в трюм теплохода с символичным названием «Сталин».

Из воспоминаний С.Л. Щеглова:

 «Привезли нас 6 августа 1942 года в Дудинку, погрузили на платформу узкоколейки, которая была уже проложена до Норильска, до Нулевого пикета у подножия Шмидтихи, здесь выгрузили и колонны погнали по ущелью Угольного ручья вверх, на вершину горы Надежды, где размещался начавший уже тогда работать рудник открытых работ. Там было 10-е лаготделение, туда нас и поселили… Каждый день стали гонять на работу на гору Рудную, на противоположной стороне Угольного ручья, где мы начали строить лагпункт «Кислородный», бараки и ограждения… Начали строить кислородный завод, его еще называли оксиликвитным заводом, потому, что там предназначалось выпускать взрывчатое вещество для горных работ, так называемый оксиликвит, на основе жидкого кислорода. Вот на строительстве этого завода я и начал работать».

В 1942 году в Норильске была создана специальная лаборатория по исследованию (а затем и широкому промышленному применению)  в условиях Заполярья  оксиликвитов – взрывчатых веществ на основе органического горючего  материала (таймырского мха) и окислителя – жидкого кислорода. Рудники открытых работ нуждались в большом количестве взрывчатки, но она нужна была фронту. Решением проблемы стало строительство завода под руководством А.Д. Яхонтова по производству взрывчатки из местного сырья. На эту стройку и попал Сергей Щеглов сначала в качестве  землекопа, потом каменщика.

Из воспоминаний С.Л. Щеглова:

 «Бытовые условия были очень тяжелые. Когда нас привезли истощенных многомесячным тюремным заключением, а в тюрьме тоже были условия тяжелые… мы были истощены голодом, отсутствием воздуха, да еще и морально убиты теми обвинениями, которые на нас возложили… Я вынужден был работать кайлом, ломом, долбить котлованы под бараки и завод. Это была самая тяжелая работа. Техники никакой не было, один перфоратор на всю стройплощадку. Все делалось ручным способом, медленно. Бывало, этим кайлом ударяешь о скалу, только искры летят и мелкие брызги, но, тем не менее, по 12 часов надо было работать. Надо было выполнять норму, конечно, спасали нас прорабы, и приписки были, чтобы хоть как-то обеспечить стопроцентное выполнение, за которое полагалось 600 граммов хлеба в сутки и к нему черпак баланды. Утром черпачок каши пшенной, на воде, конечно, или гречневой и вечером тоже что-нибудь в этом роде. Подъем был в шесть часов. Когда начались морозы, зима, пурги, вот это уже стало страшно. Еще когда был август, сентябрь, было еще сравнительно тепло, тогда еще как-то посидишь, отдохнешь, снова начнешь работать, в-общем, 12 часов ты еще как-то выдерживал. А в условиях мороза, истощенные, полуголодные мы были в рваной одежде, в рваных бушлатах, как тогда говорили, тридцать третьего срока, т.е. пережившие многих умерших заключенных, заплатанные кое-как. Валенок не было, редко давали валенки, а бурки – сшитые из старых рваных одеял сапоги, подбитые лентой ЧТЗ, транспортерной лентой, которую делали на Челябинском тракторном заводе, их так и называли на языке заключенных – ЧТЗ. Они, конечно, не грели ничерта».

Вскоре Сергея Щеглова, уже совершенно обессилевшего на тяжелых работах, перевели сначала табельщиком стройки, а затем в оксиликвитную лабораторию – помогло то обстоятельство, что в лагере катастрофически не хватало образованных кадров. Щеглов стал принимать активное участие в исследовательских работах, которые велись параллельно со строительством кислородного завода.

Из воспоминаний С.Л. Щеглова:

«Рядом со мной работал замечательный человек, Юрий Натанович Зенюк, участник Гражданской войны. Он родился в 1903 году, по возрасту годился мне в отцы. Это был очень талантливый человек. Осужден был в 1937 году за троцкизм, в 1939-м попал в Норильск. Сначала работал в центральной химлаборатории, потом на оксиликвитном заводе, начальником которого был горный инженер Алексей Дмитриевич Яхонтов, вольнонаемный. Зенюк проводил первые исследования новой взрывчатки – оксиликвита. Это было новое слово в науке о взрывчатых веществах. Тротил нужен был фронту, и надо было взрывать горную массу вот такими местными взрывчатыми веществами. Мы, молодые люди, были к этому привлечены. Я увлекся этим делом и с интересом участвовал во всех исследованиях, активно работал, не считаясь со временем. Вокруг меня были замечательные люди, и как инженеры, и просто, как люди широко эрудированные, образованные, очень порядочные. Все они принадлежали к числу тех, кого можно назвать патриотами родины. Это Иосиф Адольфович Шамис, Семен Семенович Лайкевич, Леонид Алексеевич Щекун, Тарас Иванович Труба, Алексей Гаврилович Выкочка – о них я написал в своей повести «Сталинская премия» < опубликована в 1998 году – прим. Е.Сидорук >. Работа по изучению и применению оскиликвита на рудниках получила Сталинскую премию 3-й степени. Меня и еще несколько человек включили в список предполагаемых лауреатов. В то время мы уже были людьми вольнонаемными, сроки свои отбыли, но клеймо бывших заключенных по 58-й статье на нас все-таки лежало, и нас вычеркнули из этого списка».

26 марта 1946 года Сергей Щеглов был освобожден из лагеря – на три месяца раньше срока. Однако это не было полной свободой. В личном деле хранится трудовой договор с Норильским комбинатом НКВД, согласно которому С.Л.Щеглов принимался на работу, как вольнонаемный, в оксиликвитную лабораторию на должность техника-взрывника по экспериментальным работам. На долгие годы его трудовая жизнь осталась связанной с кислородным заводом и оксиликвитным производством в Норильске.

 Из воспоминаний С.Л. Щеглова:

«Мне выдали справку об освобождении и отправили в отдел кадров того же рудника, где я работал будучи заключенным. Начальник отдела кадров дал мне текст договора об обязательстве работать на Норильском комбинате в течение трех лет. Выехать на родину в Муром я не имел права, приказом министра внутренних дел я прикреплялся на работу на комбинате. В милиции мне выдали паспорт на год. Свобода моего передвижения ограничивалась. Я мог выехать в отпуск, но с условием возвращения в Норильск. Только в 1953 году после смерти Сталина по указу об амнистии мне выдали паспорт без ограничительной статьи. Я мог уехать из Норильска, но к тому времени у меня уже появилась семья, работа, с которой мне не хотелось расставаться, я заочно учился в институте на химико-технологическом факультете и всей душой привязался к работе по оксиликвитам. Еще в 1947 году в Норильске организовался учебный консультационный пункт при горно-металлургическом техникуме, и молодежь, занимающаяся в этом клубе продолжила свое образование в вузах страны. Со мной учились Павел Фомин, Николай Колокольчиков, имена которых теперь можно найти в любой книге по геологии и истории исследования норильских месторождений».

В 1955 году Сергей Щеглов окончил Всесоюзный заочный политехнический институт и получил диплом инженера-технолога. Защита его дипломного проекта на тему «Кислородная установка производительностью 500 кг. жидкого кислорода в час» прошла на «отлично». К этому времени он уже был начальником лаборатории, а впоследствии и самого оксиликвитного завода, который производил взрывчатку для норильских рудников до 1956 года.

В течение всей жизни Сергей Львович не оставлял литературное творчество, сказывалась все-таки его склонность к гуманитарным наукам, в том числе журналистике. Впервые начал печататься еще в 1937 году в районной Муромской газете. В Норильске писал для местных газет, в том числе  лагерной многотиражки «За ударный труд». После реабилитации в 1959 году С.Л. Щеглов был принят в Союз журналистов СССР. В 1963 году под псевдонимом Сергей Норильский (им автор подписывал только самые значимые, по его мнению, работы) был написан автобиографический роман «Черный треугольник», который увидел свет только спустя тридцать лет, когда стало возможным открыто говорить и писать о ГУЛАГе.   

Из воспоминаний С.Л. Щеглова:

«Я начал писать о Норильлаге в 1957 году, когда впервые осмелился перенести на бумагу что-то из того, что видел и помнил. Ведь с нас при освобождении брали расписку в том, что  никому, никогда и ни при каких условиях не расскажем о том, что мы видели и что мы пережили в лагере. Мы понимали, что новую стену лбом не прошибешь и расписывались, так же как давали подписку, что не имеем права выехать из Норильска.

О Норильске написано много, но очень мало о лагере. А надо писать во весь голос об этом.  Надо писать больше и узнавать больше, вести исследовательскую работу с целью восстановить правду о строительстве Норильска, несмотря на то, что прошло уже много лет. Есть люди, которые считают, что не надо ворошить прошлое. Но забывать это нельзя. Самым главным моим литературным героем была и остается правда, и сейчас никто не мешает каждому из нас рассказать правду. Нужно писать о трагической судьбе первостроителей Норильска, и надо, чтобы в городе появился памятник им всем – и заключенным, и вольнонаемным, всем, кто приложил труд к строительству этого великого города. Надо восстановить историческую справедливость без крайностей, без шараханья в ту или иную сторону. Надо быть объективными, только при этом условии мы восстановим всю правду».

В Туле, куда С.Л.Щеглов переехал с семьей из Норильска в 1961 году он возглавил Тульское областное отделение Российского историко-просветительского правозащитного общества «Мемориал».  В газетах, журналах, сборниках им опубликовано несколько тысяч статей, очерков, зарисовок, рассказов и рецензий. В сентябре 2012 года С.Л.Щеглову исполнился 91 год и он по-прежнему работает и полон творческих планов.

Из воспоминаний С.Л. Щеглова:

«Жить надо не только для себя. Надо жить так, чтобы думать о близких мне людях и просто о других людях. Терпимость во взглядах, в убеждениях – единственное, что может сблизить людей во всех противоречиях, при всех различиях мировоззрений. В своем собеседнике, в своем друге, товарище по работе надо искать то, что нас объединяет. Только при этом условии мы будем едины и не скатимся в болото вражды и конфронтации».

ИСТОЧНИКИ:

1. МКУ НГА. Ф.Р-44. «Архивный отдел Аппарата Администрации города Норильска». Оп.1. Д. 67.
2. МКУ НГА. Ф.Р-50. «Архивная коллекция документов журналиста С.Л.Щеглова». Оп.1. Дд. 1-19.
3. МКУ НГА. Ф.Р-115. «Архивная коллекция личных дел работников Норильского промышленного района, внесших личный вклад в развитие г.Норильска». Оп.1. Д. 172.